- Это бойфренд Кайо Мичиру. Он приходит навестить её каждый день и остается на многие часы, - ответила медсестра, наблюдая за юношей.
- Кайо Мичиру? Известной скрипачки? Дочки Кайо Гендо? Известного пианиста, который умер два месяца назад в автокатастрофе? - спросил студент с широко открытыми глазами.
- Да. Это чудо, что она выжила. Мы все думали, она не выйдет из комы, даже доктор сдался. Но она боролась и выжила.
- Но часы для посещений еще не начались. Они начинаются в полдень, - удивлялся студент, поправляя свой белый халат. Он к нему еще не привык.
- Этот юноша вроде лекарства. Доктор сказал, что она реабилитируется только благодаря его частым визитам. Он дает ей надежду и силу принять свою судьбу, - объяснила медсестра и вздохнула. - Пойдем работать. Ты должен очень многому научиться, а не разговаривать со мной как пенсионер! - она похлопала его по плечу, и они исчезли в коридоре.
- Привет, Мичи-чан, - Харука вошла в комнату и положила CD проигрыватель на середину стола. Спустя две недели со дня аварии юной скрипачке было разрешено переехать из палаты интенсивной терапии. Даже доктор был поражен тем, как быстро она восстанавливается. У нее не было повреждений мозга, а остальное тело быстро возвращало свою силу. Её сломанные кости срослись, и теперь, два месяца спустя, Мичиру уже не хотела оставаться в госпитале. Ей придется перенести еще много встреч и курсов терапии, но Мичиру уже надоела больница. Запах дезинфекционных средств и больные люди вокруг.
- Хару! - инвалидное кресло повернулось, и Мичиру подъехала к ней. На ней был спортивный светло-голубой костюм. Различные журналы лежали у нее на коленях, и её глаза сверкали. - Я хочу пойти в среднюю школу! - решительно заявила юная скрипачка, затем, заметив цветы, улыбнулась.
- Белые розы. Они для меня? – спросила она и стала улыбаться еще шире. Она дотянулась и дотронулась рукой до мягких лепестков. - Я люблю, как они пахнут, - прошептала она и глубоко вздохнула. - Ты действительно хочешь вернуться в школу, не так ли? - в свою очередь спросила Харука. Во время разговора она поставила цветы в вазу и села на кровать рядом с креслом-коляской. Мичиру быстро научилась им управлять. Медсестра сказала, что у нее будто талант к этому. Она упорно тренировалась, потому что не хотела оставаться в кровати до конца своих дней. Так она сказала Харуке.
- Не делай такое лицо! Ты не настолько хороша, что можешь пропустить целый учебный год. Тем более, что мы будем учиться в Токио и у нас будут свои апартаменты. У всех учеников есть свои комнаты или квартиры, к тому же, у меня достаточно денег для их оплаты. Это очень хорошая школа. Там я не увижу ничего, что может мне напомнить о родителях.
В течение нескольких минут Харука печально смотрела на бледную девушку, сидящую радом с ней. Мичиру редко говорила о смерти своих родителей, но Харука знала, что это причиняет ужасную боль. Юная скрипачка просто-напросто не хотела переезжать в один из домов или квартир, которые она унаследовала от них. Какое-то время она хотела жить в другом районе, пока она не найдет силы принять и понять внезапную смерть семьи. Смерть людей, кто были её жизнью. Кто любили её всем сердцем.
Харука немного наклонилась вперед, коснулась левой руки музыкантши и понимающе улыбнулась.
- Школа берет талантливых молодых людей и учит их до самой последней ступени. Мы не должны менять школу, пока не закончим её. Это отлично.
- Талантливых людей? - Харука нахмурилась и посмотрела на бумаги, лежащие на коленях Мичиру.
- Да, я известная как скрипачка, ты - чемпион Японии по мотогонкам. Они просто не смогли нам отказать.
- Не смогли? - встревожено спросила Харука и подняла бровь, как только увидела невинное выражение синих глаз, выражение, которое стало ей слишком знакомо за последние месяцы. Чего бы Мичиру не хотела, она этого достигала. Уже несколько недель назад она начала выходить на многочасовые прогулки, гораздо более длительные чем обычно позволялось. Она убедила доктора, что спагетти и томатный соус были лучше, чем пудинг. Она получила отдельную комнату после многих ссор с пожилой женщиной, с которой она делила палату.
- Хару, вот подтверждения о нашем зачислении. Доктор сказал, что я смогу покинуть больницу на следующей неделе, и я не хочу возвращаться в родительский дом на берегу моря. Я пока к этому не готова, - она подняла два письма и виновато усмехнулась. Но её глаза сияли. Харука просто не могла с ней спорить. Мичиру нашла свою цель после аварии, и она была рада за нее. Харука могла вздохнуть с облегчением, так как Мичиру вложила столько сил в своё будущее даже после того, как ей сообщили о травмах её тела. Поначалу Харука боялась, что скрипачка сдастся, и будет стонать до самой смерти. Но она так не сделала. Она не сдалась.
Она самый сильный человек из всех, что я знаю.
Харука подняла руку и погладила несколько прядей цвета морской волны на маленькой спине своего друга. Единственного друга.
- Ты не злишься? Ты увидишь, ты тоже полюбишь эту школу, - она дала Харуке часть бумаг и подъехала к столу, где лежали остальные.
- Мюген Гаккуен? Странное название для средней школы.
- Но уникальное, - Мичиру нажала несколько кнопок на CD проигрывателе и нежная скрипичная музыка наполнила воздух. Это был первый концерт юной скрипачки. Её родители записали его, и Харука принесла CD из дома на берегу моря, в котором она сейчас остановилась. Ей не было разрешено оставаться в госпитале круглосуточно, даже если она хотела.
Мичиру глубоко вздохнула, подъехала к кровати и взяла руку Харуки в свои неожиданно ледяные ладони.
- И квартира сделана специально для людей с физическими недостатками.
Харука перевела взгляд с бумаг на бледное лицо девушки, сидящей в кресле-коляске, девушки, которая никогда не сможет покинуть его. Врач заявил, что её позвоночник слишком сильно поврежден и что она никогда не сможет двигать ногами. Мичиру до сих пор их чувствовала, чувствовала боль заживающих сломанных костей. Но у нее больше не было сил двигать ими, а тем более стоять на них. Вся ее жизнь будет зависеть от инвалидного кресла.
Харука слегка сжала руку в своей и нежно улыбнулась бледной девушке. Мичиру была очень тихой после того, как узнала правду. В последующие дни она никого не хотела видеть, даже Харуку. Затем она попросила кресло-коляску и с того дня упорно тренировалась, как им управлять. Управлять так, будто это её ноги. Она не сдавалась и боролась до конца. Её планы насчет будущего в средней школе показывали, насколько сильно она держалась за жизнь.
Надеюсь её энтузиазм, это не только возможность игнорировать инвалидность.
Но каждый раз, когда Харука пыталась поднять эту тему, Мичиру просто меняла её. Поэтому Харука решила дать ей время на обдумывание. На принятие. И может, на понимание.
- Так, ты, наконец покидаешь ужасную больницу? - спросила Харука, и улыбка на лице Мичиру буквально растопила её сердце.
- Да, на следующей неделе. Если врач не отпустит меня, то я покину это страшное здание сама. И никто не сможет меня остановить! - Мичиру сделала такое решительное лицо, что Харука автоматически ответила ей улыбкой.
- Конечно, ты это сделаешь, - Харука наклонилась и обняла юную скрипачку в инвалидной коляске. Она положила голову на маленькое плечо и посмотрела на бумаги, лежащие на коленях у Мичиру.
- Ну, расскажи мне больше о Мюген Гаккуен.
Была такая прекрасная погода, когда мы выезжали из нашего дома.
Мичиру подняла голову и посмотрела на голые ветки деревьев. Они выглядели как призраки, серые и нагие. Листья исчезли несколько недель назад, и теперь деревья ждали снега. Небо было покрыто серыми тучами. Солнцу редко когда удавалось пробраться через них.
Целый город выглядит таким бледным, таким грязным. Таким мёртвым.
Мичиру сглотнула и с успехом поборола слёзы, собиравшиеся в синих глазах. Её спина болела, когда она толкала коляску ближе к стоянке. Конечно, существовал автоматический режим, но она не желала потерять те последние силы в руках, что остались после аварии. Если она начнет использовать автоматику, это будет значить, что она признала свою беспомощность. Она же не хотела быть беспомощной.
Или слабой!
Её сильная Харука несла сумки. Она молча шла рядом с ней. Сначала Харука хотела ей помочь, но один взгляд в решительные глаза Мичиру сказал ей, что лучше взять сумки и молчать.
- Что...? - Мичиру остановила кресло-коляску и удивленно смотрела на большую темно-синию машину, к которой направилась Харука. У машины было пять дверей и она могла вместить большую семью.
Или инвалидное кресло...
Мичиру подавила всхлипывание и опустила голову, в то время, как Харука помогала ей выбираться из инвалидной коляски и усаживала на сиденье. Старшая девушка обняла Мичиру и крепко держала. Несколько секунд они оставались в таком положении. Харука нежно прижимала её к своему теплому телу.
- Я продала мой Suzuki, - заявила она спустя некоторое время и посмотрела на Мичиру таким взглядом, какого юная скрипачка еще не видела.. - Гонка два месяца назад была моей последней. Я не хочу возвращаться на трек. Это была мечта моего отца, а не моя, - уверенно улыбнулась Харука. Она не сказала Мичиру, почему она выбрала эту машину.
Потому что в ней достаточно места для кресла-коляски.
И она не сказала Мичиру, что в неё можно будет легко встроить необходимую аппаратуру, когда скрипачка будет достаточно взрослой для получения водительских прав.
Мичиру только кивнула и наблюдала, как Харука положила инвалидное кресло в багажник и заняла место за рулем.
- Тебе только пятнадцать. Разве тебе разрешено водить машину? – спросила она, когда они уже отъехали. Дома стремительно пролетали, и Мичиру с трудом узнавала город, в котором она выросла. Он выглядел таким другим. Таким странным.
- Хей, я же чемпион Японии. Я получила свои права в десять. Я их получила как для мотоцикла, так и для автомобиля, потому что мой отец хотел, чтобы я стала гонщицей Формулы-1, после того, как я достигну мирового первенства на Suzuki, - заявила Харука и посмотрела во все зеркала. Еще пару минут юная скрипачка в тишине наблюдала за ней. Затем подняла руку и дотронулась до шрама, видневшегося на правой щеке девушки. Постепенно он становился всё незаметнее и, возможно, скоро исчезнет вовсе. Но душевные раны не залечиваются так быстро. Может, они останутся навсегда...
- Всё еще болит? - спросила она и посмотрела в удивленные зеленые глаза. Они редко говорили об отце Харуки и о том, как он обращался с ней, чтобы она стала хладнокровной, независимой гонщицей. Как он заставлял её терпеть боль от перенагрузок, устанавливать рекорды и быть лучшей гонщицей Японии. Но Мичиру о многом подозревала, и сердце разбивалось от знания, что Харука была избита своим отцом далеко не единожды.
- Нет, всё в порядке, -правой рукой Харука взяла руку Мичиру, а левая осталась на руле. Она ободряюще улыбнулась маленькой девушке и одновременно изумилась тому, как она может быть так озабочена её проблемами, когда у неё есть свои кошмары.
Всё в порядке. До тех пор, пока ты со мной.
Она хотела сказать это вслух, но с той ночи, когда она почти потеряла свою Мичи-чан, Харука не находила правильных слов или просто смелости сделать так. Но часто Мичиру, казалось, понимала её без слов.
Юная скрипачка улыбнулась в ответ и легко пожала руку.
- Я знаю, - прошептала она. Потом она выглянула в окно. Они оставили город позади и теперь ехали рядом с пляжем. Мюген Гаккуен находился недалеко от Токио, рядом с морем. Мичиру взглянула на бескрайний океан, и волны отразились в слезах, неожиданно появившихся в её глазах.
Я любила ходить по песку. Плавать в чистой воде...
Она отвернулась и включила радио. Затем она закрыла глаза, прислушиваясь к классической музыке. Она проводила летние каникулы с родителями в светлом доме на берегу моря. В то время, когда папе нужен был покой для сочинения музыки, а у мамы был отпуск. Это были лучшие времена её жизни. Там она могла быть дикой, что не позволялось в их доме в городе, в школе или на сцене. Те летние каникулы не повторятся. Никогда.
Опять теплая рука сжала её.
В подобное лето я впервые встретила мою Хару. Она ехала по пляжу на своём Suzuki и чуть не сбила меня. Она так сожалела об этом, что пригласила меня в кафе-мороженое в городе. Я пошла с ней, и у нас получился отличный день. Последующие недели она проезжала ко мне каждый день. И это были самые лучшие недели в моей жизни.
Мичиру сжала руку в ответ и глубоко вдохнула.
До тех пор, пока об этом не узнал отец Харуки...
- Мы...на месте, - услышала Мичиру голос своей лучшей подруги. Она знала, что Харука сначала хотела сказать: Мы дома. Но ни у одной из них больше не было настоящего дома.
Мичиру открыла глаза и посмотрела на девушку, сидящую рядом.
Всё, что мы имеем – это друг друга.
Она выглянула в окно и смотрела за тем, как Харука вытаскивает инвалидную коляску из багажника. Они стояли на огромной парковочной стоянке рядом с огромными башнями Мюген Гаккуен. Это была самая большая конструкция, которую видела Мичиру. Она была окружена стеной деревьев, и рядом раздавался шум моря. Большие поляны находились между башнями и деревьями. Скамейки и спортивные поля. И Мичиру была уверена, что она еще не всё увидела. Наверняка, больше находилось как внутри зданий, так и снаружи.
Это моё будущее.
Она решила пойти в эту эксклюзивную школу. Вместе с Хару. Они никогда не говорили об этом. Было ясно, что Харука последует за Мичиру куда угодно. Всего однажды она спросила, как Мичиру могла позволить себе арендовать апартаменты, и Мичиру объяснила, что у нее хороший адвокат. И достаточно денег. Она не получила опекуна, потому что ее адвокат был достаточно хорош, чтобы предотвратить это. Ей не нужен был опекун.
Хару – мой ангел-хранитель.
Харука осторожно взяла Мичиру в свои сильные руки и помогла ей сесть в инвалидное кресло. Через несколько месяцев она будет настолько сильна, чтобы самой забираться и выбираться из машины, но сейчас ей нужна помощь.
- Я возьму сумки потом. Для начала найдем кого-нибудь, кто нам покажет квартиру, - сказала Харука, и Мичиру кивнула. Юная гонщица молча шла рядом с Мичиру, которая из последних сил толкала кресло-коляску.
- Добро пожаловать в Мюген Гаккуен! - женщина стояла у входа и улыбнулась им. Она носила темный деловой костюм, и её рыжие волосы ниспадали на плечи. - Я Каори. Я здесь, чтобы поприветствовать вас и показать ваши комнаты. Доктор Томое хотел лично встретиться с вами, но, к сожалению, у его дочери случился приступ, поэтому я взялась выполнять это задание вместо него, - заявила она и пожала им руки.
- Кайо Мичиру, - сказала Мичиру и попыталась поклониться в инвалидной коляске, но ничего не вышло. Она закусила губу, но всё-таки удержалась от ругательства.
- Тено Харука, - также поклонилась та, и слегка коснулась плеча маленькой девушки.
- Мы очень рады, что вы будете посещать нашу школу. Вам она понравится. Только известным детям известных родителей позволено посещать наше учебное заведение. Но, пожалуйста, идите со мной. - Она поклонилась и вошла в одну из огромных башен. Мичиру не смогла нигде увидеть ступенек. Большой лифт поднимал людей на разные этажи. В этой башне их было около тридцати.
- Это жилая башня, как я её называю. Сама школа находится в тех башнях, - показала Каори сквозь окно в лифте, который находился снаружи здания и был сделан из стекла. Когда они поднялись выше, перед ними открылся вид на океан. Они могли увидеть территорию Мюген Гаккуен и пляж за ней. И бескрайний океан. Лучи солнца пробились, несмотря на многочисленные тучи, и вода начала мерцать. Не думая, Харука сняла солнечные очки и наблюдала за океаном. Она повернула голову, увидела слезы в глазах Мичиру и поняла, что она подумала о том же самом.
Это место, где мы впервые встретились. Где у нас появилась прекрасная мечта о светлом будущем.
- Я слышала много ваших композиций, Мисс Кайо, - сообщила Каори, когда они, наконец, вышли из лифта и пошли по коридору. Стены коридора тоже были из стекла, и они до сих пор могли видеть океан. Остальные стены были сделаны из камня. За ними были спрятаны комнаты. - Мне они очень нравятся. У вас Страдивари, не так ли?
- Да, - вежливо ответила Мичиру, но она не хотела думать о маленьком футляре, который лежал на заднем сиденье машины вместе со всеми остальными вещами. Харука принесла его из дома на берегу моря вместе со всеми нотами. Но Мичиру не была уверена, что когда-либо сможет вновь дотронуться до инструмента.
Как только они достигли двери их будущей квартиры, Мичиру заметила, что там не было порогов, которые были в больнице. У неё возникали серьезные проблемы при их преодолении в инвалидной коляске. Маленькие ступеньки, которые совсем её не волновали, когда она могла ходить. Она их даже не замечала.
Каори проследила за взглядом Мичиру и улыбнулась взрослой понимающей улыбкой.
- Десять процентов наших учеников имеют те или иные физические недостатки, Мисс Кайо. Доктор Томое построил эти башни с учетом нужд одаренных молодых людей инвалидов, у которых нет возможности учиться в обычной школе. Одна из причин, почему он такой понимающий – это то, что его дочь выжила в катастрофе несколько лет назад и до сих пор не вылечилась полностью. Она может использовать свои ноги, но зачастую она просто слишком слаба для этого. Итак, вы не найдете здесь никаких препятствий для вашего инвалидного кресла, - Каори открыла дверь, дала им ключи и номер карты. - Если у вас появятся проблемы или вопросы, то можете смело обращаться ко мне или моим коллегам. Но сейчас я прошу меня извинить. Я обещала спортивному классу пойти с ними сегодня в бассейн - Она подмигнула и ушла.
- Хороший человек, - заметила Мичиру и въехала в квартиру. Она находилась в гостиной комнате с огромными окнами, выходящими на террасу, с которой, в свою очередь, можно было наблюдать за океаном. Две спальни были на левой стороне апартаментов, а кухня и ванная комната - на правой. Это была самая большая ванная, которую Мичиру когда-либо видела. Там был душ и ванна. Сама ванна была снабжена специальным сиденьем, которое поможет ей забираться в теплую воду и обратно без чьей-либо помощи. Раковина и зеркала находились как раз на уровне её глаз. Харуке приходилось немного наклоняться, но она не жаловалась. Все полы были покрыты коврами. Даже кухня. Плита была меньше обычной, и она могла достать почти до любой горелки.
- Странное чувство, - прошептала Мичиру, прокатываясь по террасе. Там тоже не было порога. Пол был ровным, и на нем стояли несколько стульев вокруг стола. Ограждение было высоким, но оно было сделано из очень прочного стекла, так чтобы она могла смотреть вниз на океан. Опять на её глазах показались слезы, но она с ними упорно боролась. Ветер играл с её длинными волосами цвета морской волны, и впервые за время нахождения вне больницы она поняла, что значит иметь паралич нижних конечностей.
Я больше не могу ни бегать, ни кататься на чем-либо. Ни плавать...
Сильные руки вытащили её из инвалидной коляски. Мичиру вопросительно посмотрела в темные зеленые глаза. Харука подошла к одному из стульев и села на него с юной скрипачкой на коленях. Она обняла её и крепко держала. Она качала её, пока они смотрели на солнце, отражающееся на поверхности воды. Сильный ветер пронизывал их одежды, но они этого не замечали.
- Это наш новый дом? - тихо спросила Мичиру и положила свою голову на плечо Харуке. Высокая девушка наклонила свою голову так, что она опиралась о голову юной скрипачки, и начала гладить волосы цвета морской волны, которые на ощупь были как шелк.
- Я не знаю, - честно ответила гонщица и притянула свою лучшую подругу еще ближе.
Мой дом там , где ты.
Харука глубоко вдохнула и закатила глаза. Они переехали в Мюген Гаккуен неделю назад, и обе знали, что всё равно придется посещать занятия. Но она была этому не очень рада. Существовали более важные вещи, чем подготовка к глупым тестам, в прохождении которых она не была слишком заинтересована. Она предпочитала ходить с Мичиру на встречи с врачом, чтобы увидеть, как она набирает силу. Молиться каждый день, чтобы произошло чудо, и чтобы жизнь её Мичи-чан больше не была такой тяжелой. Для нее важнее было сходить с юной скрипачкой на кладбище, и поговорить с ней о смерти её родителей.
И теперь я стою здесь.
Харука носила мужской вариант формы Мюген Гаккуен и утром, когда она посмотрела в зеркало, она должна была признать, что выглядит как настоящий парень. В коричневых брюках, зеленом пиджаке и с короткими светлыми волосами она выглядела как сын, которого её отец всегда хотел иметь. Юная гонщица опустила голову и молча смотрела на Мичиру в её инвалидной коляске. Она носила форму для девочек, но решила выбрать длинную зелёную юбку вместо короткой. Коричневый и зелёный цвета на ней смотрелись неплохо, но синие платье подошло бы лучше. Её длинные волнистые волосы были забраны в хвост, а лицо было очень бледным.
Она похожа на фарфоровую куклу.
Они обменялись короткими взглядами перед тем, как войти в комнату. Войти вместе.
- Это – Кайо Мичиру и Тено Харука, - представила их учительница классу. - Теперь они часть нашего общества, и я от вас жду хорошего отношения к ним, - мальчики и девочки кивнули, и даже несколько любопытных взглядов коснулись Харуки, но она не обратила внимания. Лица Мичиру и Харуки оставались неподвижными. Они быстро представились классу. Всего несколько слов было сказано безразличными голосами. Всего несколько слов рассказали об их хобби, о предметах, которые им нравятся и которые они терпеть не могут. Всего несколько слов, что не выдавали их. Не выдавали их настоящие личности. Не выдавали их чувств. Чувств, об их страхах, надеждах и мечтах.
Все ученики по очереди вставали, кланялись и говорили несколько слов ей или ему. Те же самые слова, которые ничего не говорили. И даже если бы говорили, ни Мичиру, ни Харука не заметили бы этого. Они их даже не слушали. Они просто стояли и смотрели на учеников пустыми глазами.
Мичиру на несколько секунд подняла глаза, и Харука поняла без слов. Она осторожно помогла Мичиру подъехать к парте с двумя незанятыми местами и села рядом со скрипачкой.
- Хорошо, а теперь начнем изучать Шекспира, - улыбнулась учительница. Хотя некоторые ученики простонали, все открыли учебники. Казалось, что они все более или менее заинтересованы в написанном. В это время девушка с длинными огненно-рыжими волосами слегка повернулась и наблюдала за новеньким. Редко она видела таких красивых парней и решила, что он создан для нее. Она улыбнулась и уже представляла себе, как будет с ним рядом. Это всего лишь дело времени. По сегодняшний день она всегда получала всё, что хотела. Её улыбка угасла, когда она увидела, что парень под партой взял руку девушки-инвалида и крепко держал её в своей. Они вновь обменялись взглядами, но их глаза больше не были пустыми, каковыми они были всего несколько минут назад. Они сосредоточились на тексте. Их пальцы всё еще были переплетены.
- Легкоатлетическая команда? - подъехала Мичиру к Харуке, наблюдая, как она записывает своё имя в листок.
- Почему нет? Ты можешь представить меня в клубе, где я должна сидеть тихо, спокойно и, более того, слушать учителя?
Улыбка появилась на всё еще бледном лице Мичиру. Она немного устала из-за уроков. Это были первые занятия, на которых она присутствовала за последние два месяца. До аварии были каникулы, поэтому она не концентрировалась на предметах уже долгое время. И она не привыкла сидеть, не вставая, целые уроки. Её спина болела, и часто случалось так, что она просто забывала о своих парализованных ногах, хотела встать и пройти к доске для объяснения чего-либо по математике или английскому. Она быстро об этом вспоминала, когда ноги отказывались повиноваться. К счастью, Харука не замечала. Она не хотела, чтобы её лучшая подруга была озабочена больше, чем уже есть.
- Нет, - ответила она. В это время Харука подошла к листу, который висел слишком высоко для маленькой девушки. Без сомнений на него гонщица записала имя юной скрипачки. Лишь перевернув страницу, Харука обернулась и вопросительно посмотрела на Мичиру, которая покачала головой.
- Рисования достаточно. Я не хочу играть на скрипке перед аудиторией. Пока нет, - ответила она и отвернулась.
- Хорошо, тогда наше расписание установлено. Я только не понимаю, почему я должна учить французский. Я уже и так достаточно плоха в английском, а японский вообще самый тяжелый язык для меня.
- Не жалуйся, Хару. Тебе хоть не надо брать уроки по кулинарии, которые я выбрала для себя.
- Ты не очень рада той еде, что я могу приготовить, - Харука пожала плечами и отложила ручку в сторону. - К тому же я не хочу пропустить твои обеды. То, что мы ели вчера было восхитительно.
- Да, это была пицца из итальянского ресторана в городе. Они их бесплатно развозят по домам, - сказал Мичиру безразличным тоном, но блеск в темно-синих глазах выдал её настоящие чувства.
- Но это была ТЫ, та, кто положила её на тарелку. Никто не может положить пиццу на тарелку так, как это делаешь ты, - поддразнила Харука и наклонилась вперед. Она осторожно взяла лицо юной скрипачки в свои неожиданно трясущиеся руки и серьезно спросила: - Пойдем на прогулку по пляжу. Окажи мне такую честь, Мичи-чан. Мы не покидали башни с тех пор, как приехали сюда неделю назад.
Мичиру глубоко вздохнула, потом опустила взгляд. Её руки так сильно сжали подлокотники, что кисти побелели.
- Ты ничего не забыла? – спросила она очень тихо. - Там весь этот песок, камни и я...
- Не переживай из-за этого, - ответила Харука и заставила подругу снова посмотреть в темно-зеленые глаза.
- Помнишь, Мичи-чан, два года назад ты мне сказала, что мы можем справиться с любой ситуацией, если мы просто захотим?
Юная скрипачка слишком хорошо помнила свою отчаянную Харуку во время их последней встречи, когда её отец узнал о них. Мичиру впервые видела, как её сильная гонщица плачет. Она утешала её весь вечер, пока её отец не пришел и не увел её с собой.
В последующие два года у нас не было возможности поговорить снова.
- Мичи-чан?
Всё, что я когда-либо хотела – это быть рядом с ней. И теперь я с ней, но мне до сих пор грустно. Бред, не правда ли?
Она улыбнулась печальной улыбкой и нежно дотронулась до рук Харуки. Её спина начала болеть еще сильнее, и она была уверена, что её слабые, бесполезные ноги скоро присоединятся, но она не могла сказать «нет» Харуке, когда та просила таким жалобным тоном. Она могла выглядеть как щенок с ее зелеными глазами, и она знала это.
Всё, что я когда-либо хотела – это быть партнером Хару. Партнером, а не обузой.
- Хорошо. Но после ты будешь чинить это транспортное средство.
- Не переживай, я чинила свой Suzuki несколько раз, и как только я прикоснусь к твоей гоночной машине, она будет так быстра, что никто не сможет обогнать тебя снова, - Харука взялась за ручки коляски и крутила её, пока Мичиру не захихикала.
- Остановись или мой обед окажется на полу, - смеялась Мичиру и пыталась дотянуться до рук Харуки. Она запрокинула голову и взглянула на волчью ухмылку гонщицы.
- Лучше бы так и сделала. Столовая еда не было очень вкусной, - ответила Харука и побежала вместе с ней по всему коридору школьной башни. - И теперь мы видим, как Кайо Мичиру обгоняет всех своих оппонентов. Скоро она пересечет финишную черту, и тогда докажет, что она не только самая красивая, но самая быстрая и...
- Хару! Берегись! - смех Мичиру прекратился, и они обе чуть не столкнулись с группой девочек, только вышедших из лифта.
- Ой, - девочка со светлыми, почти белыми волосами по плечо и в очках отпрыгнула в сторону, пока другая с волосами в таком же стиле только зеленого цвета удивленно смотрела на двоих приятельниц.
- Извините, - сказали обе гонщицы одновременно.
- Вы новенькие? - спросила первая девушка и протянула руку. - Я – Оччи Румико, а это моя младшая сестра – Таро. Очень приятно с вами познакомиться, - они пожали руки, и Харука с Мичиру вновь представились.
- Я слышала, что ты очень хорошо рисуешь. Не могу дождаться, когда увижу твои картины в оригинале. О тебе много писали в газетах в последние годы. Я тоже в художественном кружке, - сказала Румико и доброжелательно улыбнулась девочке в инвалидной коляске.
- Вы – пара? - внезапно начала Таро и густо покраснела, как только увидела предостерегающий взгляд сестры.
- Простите, но моя сестра не знает, как себя вести. Таро! Что я тебе говорила?
- Не спрашивай много. Да, я знаю. Но тогда я останусь глупой. Тебе нужна глупая сестра?
- Дьяволёнок!
- Идиотка!
- Дура!
- Сумасшедшая!
Ссора двух сестер закончилась, когда двери лифта вновь открылись, и из него вышла девушка с длинными огненно-рыжими волосами. Её волосы были распущены, а лицо было довольно решительное.
- Вы опять спорите? Вы позорите Мюген Гаккуен! - набросилась она на девочек, которые моментально поклонились ей.
- Извини. Но она такая глупая!
- Извини. Но она такой ребенок!
- О, а вы, значит, новенькие, - критично посмотрела она на Мичиру, но выражение её лица несколько смягчилось, как только она перевела взгляд на Харуку и осмотрела её с ног до головы.
- Это - Окуда Аяко, - Румико представила ученицу остальным. Мичиру попыталась сделать поклон в кресле-коляске в то время, когда Харука лишь нахмурилась. Она не знала почему, но это девочка ей не нравилась. Они смутно смогла вспомнить её в классе, когда она представлялась сегодня утром, но Харука не слушала.
- Ты в этом кресле недолго будешь сидеть, не правда ли? - спросила Аяко, и с трудом удержала удовлетворенную улыбку, когда заметила, что Мичиру побледнела.
Может, она думает, что особенная, раз имеет его внимание. Но она просто маленькая, ущербная девочка, которая злоупотребляет властью, которую имеет над ним. Властью сострадания. Но она его не заслуживает. И я ей это чётко объясню. К началу следующего года он будет моим. Это точно!
- Хм, я вот не припомню. Это был несчастный случай? Моему племяннику тоже пришлось сесть в инвалидную коляску после падения с лошади, - сказала Таро. - Ты много страдала? Наверное, да, но теперь ты в Мюген Гаккуен и, будешь, счастлива здесь.
- Точно, потому что всё здание специально построено для таких, как ты. Потому что дочь доктора Томое тоже беспомощная калека.
- Аяко! Таро! Хватит! Вам не стыдно? - Румико встала между новыми учениками и своими подругами.
- Спасибо, Румико. Всё в порядке, - Мичиру подняла голову, посмотрела в темно-зеленые глаза и слегка покачала головой. Она не хотела неприятностей в новой школе. Конечно, не у всех было такое плохое мнение. Она наблюдала, как Харука глубоко вздохнула и медленно разжала кулаки. Затем она начала гладить аквамариновые волосы на маленькой спине своей лучшей подруги.
- Пошли Мичи-чан, - прошептала она и взяла ручки кресла. Они не стали оглядываться на трех девочек, когда покидали здание.
- Пошли? - прошептала Аяко и ухмыльнулась, но двое уже не слышали её. Даже если слышали, они не показали этого. - Как вы можете? - кричала Румико на своих друзей, но испытала шок, увидев довольное выражение лица Аяко. Рыжая девушка со смехом зашла обратно в лифт и помахала рукой остальным. Но только Таро последовала за ней. Румико стояла одна в холле и не могла поверить последним словам, которые она услышала перед тем, как закрылась дверь.
- Скоро он осознает, что она всего лишь калека!
Беспомощная калека.
Мичиру лежала в своей кровати. Она не могла заснуть и знала, что не хочет спать. Не тогда, когда её будут мучить кошмары.
То, что начиналось как прекрасный день, закончилось катастрофой. Она почти выпала из инвалидного кресла, когда колесо застряло в песке. Она отчаянно пыталась достать мидию, но не могла. И после того, как Харука подняла её, она уже не была ей нужна. Она кинула её в океан, но моментально пожалела об этом. Ей стало очень грустно, когда она посмотрела на воду и вновь поняла, что дни, когда она плавала как рыба, закончены. Навсегда закончены.
Потом ужин сгорел в духовке, потому что у нее не было сил отрыть тяжелую дверцу. Харука же была в душе и не слышала её криков. Когда она пыталась накрыть стол, она разбила две тарелки и перевернула чайник так, что горячая жидкость испортила её зеленую юбку новой формы. Она хотела отчистить пятно, но мыло лежало слишком высоко. Лежало там, куда его, не думая, положила Харука. После того, как она постирала юбку, она решила принять ванну. Конечно, она до этого не использовала специальное сиденье и поэтому, потеряв равновесие, неловко упала в воду. Да, она не могла утонуть в таком маленьком количестве воды, но зато она расплескала её по всей ванной комнате. Потом она не смогла выбраться из этой дурацкой ванны. Это стало возможным только с помощью Харуки.
Она сразу пошла, нет, поехала в свою спальню и позволила Харуке посмотреть фильм, который они обе хотели увидеть весь день. Она больше не хотела его смотреть. Ей было просто стыдно. Не из-за того, что Харука видела её голой. С этим всё было в порядке. У неё не было ничего, чего бы не было у Харуки. Мичиру было стыдно просто потому, что её лучшая подруга видела её такой беспомощной. Такой слабой.
Юная скрипачка включила свой CD-проигрыватель и надела наушники. Она больше не хотела слышать ни слова от этого жестокого мира. В тишине она слушала женский голос. Папа подарил этот CD на её последний день рождения, и она очень любила его. Песни были наполнены любовью, но также и отчаянием. Она выбрала очень медленную, очень печальную песню и слушала её снова и снова, пока смотрела на потолок спальни и думала, была ли идея приехать в Мюген Гаккуен такой уж хорошей. Естественно, это была её линия жизни. Ей нужна была цель после всех ужасных недель в госпитале. Всё, что она хотела, это убежать от жалостливых взглядов медсестер и врачей, тех кто заявили ей, что они ничем помочь не могут, что её инвалидность неизлечима.
Беспомощная калека.
Мичиру взяла пульт дистанционного управления, и музыка в ушах стала громче. Она больше не желала слышать голос девочки.
И я больше не хочу плакать!
Скрипачка приложила ледяные руки к своим горящим глазам и судорожно вздохнула. Она не хотела думать о следующем разе, когда ей придется идти в туалет. Теперь она не могла просто взять встать и пойти в огромную ванную. Теперь она должна как-то забраться в идиотскую инвалидную коляску, проехать через дверь и как-то забраться на туалет без падения на землю.
Я не буду будить Харуку из-за такой обычной вещи.
Но сейчас она далеко не обычная. Для неё также тяжелым делом стало одеваться утром и готовиться ко сну вечером. Она не хотела, чтобы её одевали как ребенка, хотя Харука непременно помогла бы ей, если бы она попросила.
Она всегда готова помочь мне. Но мне не нужна её помощь. Мне не нужно ее сострадание. Мне не нужна...
Мичиру покачала головой и вздохнула.
Доктор при каждом осмотре, два раза в неделю, говорил, что она всему научится. Она столькому должна научиться, будто ей пять лет и всё надо начинать сначала. Что авария была всего два с половиной месяца назад, и что ей потребуется время для всего этого.
Время! Время не решит ни одной проблемы!
Мичиру старалась вести себя как обычно. Как до автокатастрофы. Но глубоко внутри она была надломлена. Она этого не показывала – даже Харуке. Она не хотела беспокоить свою лучшую подругу, и ей не нужна была жалость ни одного из учеников их класса.
Я должна справиться. Также как я справлялась со многими другими трудными ситуациями.
Мичиру повернула голову к открытому окну и наблюдала за ветром, который играл с занавесками. Юная скрипачка лежала на одеяле, и выдыхаемый ею воздух на глазах превращался в пар. Её тело дрожало, ей было холодно, но она не проявила к этому никакого интереса.
Тем не менее, это самая сложная ситуация из всех. Хорошо хоть Харука, кажется, немного понимает меня. Без нее я не знала бы, что делать. Без неё я не знала бы, как продолжать жить после всего случившегося.
Она думала, что переезд в Мюген Гаккуен решит некоторые проблемы. Здесь у нее были бы новый дом и новые учителя. И новые одноклассники. Но на самом деле ничего не поменялось. Она была богатой высокомерной девчонкой в своей обычной школе. Испорченным ребенком известного пианиста.
Теперь я только калека. Какая карьера!
Мичиру повернулась в кровати на бок и продолжала смотреть в окно. Но небо было затянуто тучами, и она не могла видеть ни звезд, ни луну. Неожиданно она почувствовала себя очень одинокой.
Скрипачка попыталась сжаться в комочек, как она делала в детстве, когда ей было грустно. Но сегодня она подавила всхлипывание, когда её тело отказалось выполнять это движение.
Она вышла из душа, как только услышала звонок в дверь. Аяко нахмурила брови и одела халат. Кто это может быть? Она не ждала гостей, тем более не в такой поздний час, ведь им завтра писать тест по английскому.
- Одну минутку, - крикнула она и поправила еще мокрые волосы, глядя в зеркало в коридоре. Потом она открыла дверь и застыла, когда увидела тень, стоящую за ней. Темно-зеленые глаза смотрели на неё со злостью, но лицо было спокойным, без всякого выражения.
- Харука? - спросила девочка и немного отступила, чтобы впустить мальчика в квартиру. Она быстро осмотрела черный спортивный костюм, который он носил и взъерошенные светлые волосы. Видимо, он уже спал пару часов.
Он так красив!
- Не желаешь зайти? – спросила Аяко и подняла бровь, в то время, как юноша покачал головой. Потом она заметила его сжатые кулаки и то, что он тяжело дышал, будто он бежал весь путь до её двери.
- Если ты ещё раз назовешь её калекой, ты об это пожалеешь, - сказала Харука спокойным, но угрожающе тихим голосом. Она не хотела думать о хрупкой тени, лежащей на огромной кровати и слушающей одну печальную песню. Снова и снова. Разумеется, она слышала подавленные всхлипывания, когда смотрела фильм, в действительности не смотря его по-настоящему. Ей было больно видеть страдания Мичи-чан, не зная, что делать. Несомненно, в этот вечер всё пошло не так как надо, но юная гонщица была уверена, что это не только вина судьбы. После того, как эта эгоистичная девчонка сказала те жестокие слова, скрипачка уже не была похожа на себя. После тех слов она выглядела более печальной, более отчаянной. По-настоящему потерянной. И я ей не могу помочь!
- Ты пришел в полночь, чтобы сказать такую глупость? Мы завтра пишем тест, ты не забыл? Ты должен сладко спать в кровати. Помимо того она не должна быть такой слабой! Я не последний человек, который её так назовет. Наш мир жесток, дорогой, - она опять ухмыльнулась, и гонщица подошла к ней так близко, что между ними оставалось всего несколько сантиметров.
- Но ты будешь первой, кто прекратит с ней так разговаривать! Она испытала достаточно боли. И я не позволю тебе ранить её снова!
- Ты угрожаешь мне? - смогла усмехнуться Аяко, хотя была напугана тем злым выражением, которое отражалось на лице парня.
Он всего лишь мальчишка...
- Нет, я просто дал тебе четкое понятие о моих намерениях, - повернулась Харука, и не обратила внимания на удивленный взгляд, последовавший за ней.
- Она твоя девушка, не так ли? - внезапно прокричала Аяко ей вслед, не беспокоясь о том, что она может разбудить соседей. - Но она не достаточно хороша для тебя! Она сидит в инвалидном кресле, ты же хочешь быть в движении. Я вижу это в твоих глазах. Ты не постоянен. Тебе нравится бегать и водить свой мотоцикл. Всё-таки, ты - чемпион Японии. Она – лишь обуза для тебя!
Харука сжала кулаки и зашла в лифт. Высокий голос затих, когда двери закрылись. Харука уже знала, что в следующий раз, когда эта девчонка вновьоткроет рот, она её побьет.
Молодая гонщица вздохнула и оперлась на стену.
Мичи-чан не просто моя девушка. Она – это всё, что у меня есть.
Харука зевнула, скользнула рукой по спутанным светлым волосам.
Она – это всё, что мне нужно.
- Хару? - спросила Мичиру сонным голосом и попыталась повернуться. Она застонала, когда её спина опять начала болеть, и она просто уже не могла двигаться. Тревога распространилась по её телу, но тут же исчезла, когда две теплые руки начали массировать больные плечи. Они расслабили напряженные мышцы и сократили боль в теле. Мичиру опять слегка задрожала, но не от холода в комнате. Её тело медленно расслабилось, и она закрыла глаза. Сильные руки постепенно закончили массаж и скользнули под кофту её ночной темно-синей пижамы. Они нежно гладили кожу её спины, прогнали кошмары, рассеяли все её печали, даже если всего на пару часов.
- Теперь лучше? - услышала Мичиру шёпот гонщицы и почувствовала теплое тело рядом со своим. - Да, - ответила скрипачка и внезапно одиночество, переживаемое всего несколько минут назад, исчезло. Она почувствовала, как Харука взяла её в сильные руки и крепко держала. С почти счастливым вздохом она положила голову ей на плечо и вдохнула аромат духов, используемых Харукой.
Здесь она была в безопасности. Здесь ей никто не мог сделать больно. Здесь было то место, к которому она принадлежала.
- Должна я остаться на ночь?- - спросила юная гонщица и скрыла свое лицо в шелке волос цвета морской волны. Она могла почувствовать, как Мичиру вернула объятие и кивнула.
Долгое время Харука лежала и слушала спокойное дыхание своей лучшей подруги. Вскоре Мичиру совсем расслабилась и погрузилась в глубокий спокойный сон. В свете Луны, пробившейся сквозь тёмные тучи, Харука могла видеть расслабленное выражение на теперь уже раскрасневшемся лице юной скрипачки. На её губах была искренняя улыбка.
Я люблю тебя.
- Спокойной ночи, Мичи-чан, - вместо этого сказала она, хотя знала, что маленькая девушка всё равно её не слышала. Харука поправила одеяла и убедилась, что Мичиру не будет больше мерзнуть.
Я не могу вылечить твоё тело. И я не могу помочь тебе принять свою судьбу.
Юная гонщица положила голову на мягкую подушку и закрыла уставшие глаза. Теплое тело рядом с ней было успокаивающим и заставило забыть о своих личных кошмарах.
Всё, что я могу - это быть рядом с тобой.
Харука нежно сжала Мичиру и последовала за ней в сон.
Надеюсь, этого достаточно.